Молитва плачу и рыдаю

Молитва плачу и рыдаю

Стихира (греч. многостишие) — богослужебное песнопение, состоящее из нескольких стихов. Стихиры входят во многие богослужебные последования. В этом разделе приводятся стихиры св. Иоанна Дамаскина из чина погребения.
Преподобный Иоанн Дамаскин — отец церкви, филосов и богослов. Им был составлен Октоих и большое количество канонов, тропарей, кондаков и стихир. Согласно житию, старец, в послушании которого находился св. Иоанн, запретил ему писать. Св. Иоанн выполнял приказание старца, но однажды в монастыре умер инок, и брат умершего стал умолять Иоанна написать что-либо, чтобы помочь ему утешиться. Так были созданы погребальные стихиры. Житие говорит, что за ослушание старец хотел выгнать св. Иоанна, но Сама Божия Матерь вступилась за певца. Она явилась во сне старцу и сказала: «Зачем ты мешаешь Иоанну? У него гусли пророка, он поет песни Давида и воспевает новые песни Господу Богу».
Текст погребальных стихир достаточно сложен для понимания, поэтому они приводятся с параллельным русским переводом.

Кая житейская сладость пребывает печали непричастна; кая ли слава стоит на земли непреложна; вся сени немощнейша, вся соний прелестнейша: единем мгновением, и вся сия смерть приемлет. Но во свете, Христе, лица Твоего и с наслаждении Твоея красоты, егоже избрал еси, упокой, яко человеколюбец.
Какая житейская радость не смешана с горем? Какая слава стоит на земле непоколебимо? Все ничтожнее тени; все обманчивее сновидений: одно мгновение — и смерть все отнимает. Но, Христе, как Человеколюбец упокой того, кого Ты избрал Себе, во свете лица Твоего и в наслаждении красотою Твоею.

Увы мне, яковый подвиг имать душа разлучающися от телесе! Увы, тогда колико слезит и несть помилуяй ю! Ко Ангелом очи возводящи, бездельно молится: к человеком руце простирающи, не имать помогающаго. Темже, возлюбленнии мои братие, помысливше нашу краткую жизнь, преставленному упокоения от Христа просим, и душам нашим велию милость.
О, как страдает душа, разлучаясь с телом! О, сколько она проливает в это время слез, и некому ее пожалеть! Обращает она взоры ко Ангелам — и напрасно молит (их); простирает руки к людям — и некому помочь. Поэтому, возлюбленнии мои братья, уразумев краткость нашей жизни, попросим у Христа переселившемуся (от нас) упокоения, а своим душам — великой милости.

Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти: не пребывает богатство, ни сшествует слава: пришедшей бо смерти, сия вся потребишася. Темже Христу Безсмертному возопиим: преставленнаго от нас упокой, идеже всех есть веселящихся жилище.
Все человеческое, что не остается после смерти, — ничтожество: не остается (с человеком) богатство, не сопутствует (ему) слава. Только придет смерть — и все это исчезло. Поэтому воскликнем бессмертному Христу: «Упокой переселившегося от нас там, где жилище всех радующихся.

Где есть мирское пристрастие; где есть привременных мечтание; где есть злато и сребро; где есть рабов множество и молва; вся персть, вся пепел, вся сень. Но приидите, возопиим Безсмертному Царю: Господи, вечных Твоих благ сподоби преставльшагося от нас, упокояя его в нестареющемся блаженстве Твоем.
Где привязанность к миру? Где мечты о скоропроходящих (благах)? Где золото и серебро? Где множество шумных слуг? Все — прах, все — пепел, все — призрак. Но приходите, воскликнем бессмертному Царю: «Господи, удостой переселившегося от нас вечных Твоих благ, упокой его в неувядающем блаженстве Твоем!»

Помянух пророка вопиюща: аз есмь земля и пепел. И паки разсмотрих во гробех, и видех кости обнажены, и рех: убо кто есть царь, или воин, или богат, или убог, или праведник, или грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего.
Вспомнил я пророка, воскликнувшего; » Я — земля и пепел!» И потом всмотрелся я в могилы, увидел голые кости и сказал (себе): «Кто же здесь царь, кто (простой) воин? Кто богатый и нищий, праведник и грешник? Но упокой, Господи, с праведными раба Твоего!»

Начаток мне и состав зиждительное Твое бысть повеление: восхотев бо от невидимаго же и видимаго жива мя составити естества, от земли тело мое создал еси, дал же ми еси душу Божественным Твоим животворящим вдохновением. Темже, Христе, раба Твоего во стране живущих, в селении праведных упокой.
Началом существа моего было Твое творческое повеление; ибо, восхотев составить меня живым из невидимого (начала) и видимой пироды, Ты создал мое тело из земли, а душу дал мне, вдохнув ее Твоим Божественным и дающим жизнь дуновением. Поэтому, Христе, упокой раба Твоего в стране живых, в жилищах праведников!

По образу Твоему и по подобию создавый в начале человека, в раи поставил еси владети Твоими тварьми: завистию же диаволею прельстився, снеди причастися, заповедей Твоих преступник быв. Темже паки в землю, от неяже взят бысть, осудил еси возвратитися, Господи, и испросити у Тебе упокоение.
Создавши в начале человека по образу Твоему и по подобию, Ты поселил его в раю, чтобы он владел Твоими тварями. Но, обольщенный завистью диавола, он вкусил (запрещенной) пищи, сделавшись (таким образом) нарушителем заповедей Твоих. Поэтому, Господи, Ты назначил ему в наказание возвратиться в землю и просить у Тебя упокоения.

Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида. О чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство; како предахомся тлению; воистинну Бога повелением, якоже писано есть, подающаго преставльшемуся упокоение.
Я плачу и рыдаю всякий раз, как помыслю о смерти и увижу лежащую во гробу созданную по образу Божию красоту нашу безобразной, бесславной, не имеющей (никакого) вида. Какое чудо! Что за таинственное явление с нами? Как предались мы разложению? Как соединились со смертию? Воистинну это, как сказано в Писании, по повелению Бога, дающего упокоение ушедшему (от нас).

В поэме А.К. Толстого «Иоанн Дамаскин» содержится прекрасное переложение этих стихир. Являясь художественным текстом, переложение, естественно, не стремится к буквальному следованию оригиналу.

Какая сладость в жизни сей
Земной печали непричастна?
Чье ожиданье не непрасно,
И где счастливый меж людей?
Все то превратно, все ничтожно,
Что мы с трудом приобрели, —
Какая слава на земли
Стоит, тверда и непреложна?
Все пепел, призрак, тень и дым,
Исчезнет все, как вихорь пыльный,
И перед смертью мы стоим,
И безоружны и бессильны.
Рука могучего слаба,
Ничтожны царские веленья, —
Прими усопшего раба,
Господь, в блаженные селенья!

Как ярый витязь смерть нашла
Меня, как хищник, низложила,
Свой зев разинула могила
И все житейское взяла.

Спасайтесь, сродники и чада,
Из гроба к вам взываю я,
Спасайтесь, братья и друзья,
Да не узрите пламень ада!
Вся жизнь есть царство суеты,
И, дуновенье смерти чуя,
Мы увядаем, как цветы, —
Почто же мы мятемся всуе?
Престолы наши суть гроба,
Чертоги наши — разрушенье, —
Прими усопшего раба,
Господь, в блаженные селенья!

Средь груды тлеющих костей
Кто царь, кто раб, судья иль воин?
Кто царства Божия достоин
И кто отверженный злодей?
О братья, где сребро, и злато,
Где сонмы многие рабов?
Среди неведомых гробов
Кто есть убогий, кто богатый?

Все пепел, дым, и пыль, и прах,
Все призрак, тень и привиденье —
Лишь у Тебя, на небесах,
Господь, и пристань и спасенье!
Исчезнет все, что было плоть,
Величье наше будет тленье, —
Прими усопшего, Господь,
В Твои блаженные селенья!

И Ты, Предстательница всем,
И Ты, Заступница скорбящим,
К Тебе о брате, здесь лежащем,
К тебе, Святая, вопием!
Моли Божественного Сына,
Его, Пречистая, моли,
Дабы отживший на земли
Оставил здесь свои кручины!
Все пепел, прах, и дым, и тень,
О други, призраку не верьте!
Когда дохнет в нежданный день
Дыханье тлительное смерти,
Мы все поляжем, как хлеба,
Серпом подрезанные в нивах, —
Прими усопшего раба,
Господь, в селениях счастливых!

Молитва плачу и рыдаю

Апрель 3rd 2010 —

Стихира (греч. многостишие) — богослужебное песнопение, состоящее из нескольких стихов. Стихиры входят во многие богослужебные последования. В этом разделе приводятся стихиры св. Иоанна Дамаскина из чина погребения.

Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида. О чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство; како предахомся тлению; воистинну Бога повелением, якоже писано есть, подающаго преставльшемуся упокоение.

Я плачу и рыдаю всякий раз, как помыслю о смерти и увижу лежащую во гробу созданную по образу Божию красоту нашу безобразной, бесславной, не имеющей (никакого) вида. Какое чудо! Что за таинственное явление с нами? Как предались мы разложению? Как соединились со смертию? Воистинну это, как сказано в Писании, по повелению Бога, дающего упокоение ушедшему (от нас).

Молитва когда на душе тяжело и хочется плакать, 3 молитвы

Когда тяжело на душе и хочется плакать, Вам помогут молитвы от скорби. От суеты, потерь, разводов и склок, Вы истощаетесь, реагируя на мир тяжбой и слезами.

Дорогие мои, казалось бы, и причин нет для опустошенного рыдания.

Вы не можете понять что происходит. Сразу рождается мысль, что порчу навели. Пожалуйста, не травмируйте душу, стирая нахлынувшие слезы.

Лучшим решением будет укрепить свою веру с помощью православных молитв.

Зажгите 3 свечи. Рядом поставьте икону Иисуса Христа, Николая Чудотворца и Блаженной Старицы Матроны Московской.

Раскайтесь перед Господом Богом, припомнив все грехи.

В этот миг, Вам снова захочется плакать, но это уже слезы очищения.

Приступайте к чтению молитв, помогающих душе обрести благодать и спокойствие.

Блаженная Старица, Матрона Московская. Врачуешь ты души, что тяжко рыдают, за то, что рабы о грехах забывают. Утри мои слезы, что в скорби струятся, уйми все невзгоды, что в жизни гнездятся. Да будет воля твоя. Аминь.

Чудотворец Николай, Защитник и Спаситель. Мы молимся тебе, когда стенаем, порой, в душевных муках погибаем. От слез скорбящих, ты меня избавь, как заблужусь, на верный путь наставь. Да будет воля твоя. Аминь.

Господи Иисусе Христе, Сыне Божий. Прости меня, что плачу от невзгод, не видя рядом праведный народ. За тяжесть, что в греховности несу, с очей стираю горькую слезу. Помилуй, Боже, веру укрепи, святой водицей душу окропи. Да будет воля твоя. Аминь.

Успение против смерти

Смерть – ее грозная тень – висит над всей нашей жизнью.

Страх начинается с первого ужаса ребенка, узнавшего о смерти. В течение жизни мы с тревогой и трепетом ждем смерти родителей. А с возрастом видим, как один за другим сходят в землю наши близкие. И под венец лет мы и сами трепещем старческого безумия и паралича – первых вестников пришедшей за нами смерти.

Мы радуемся рождению детей и внуков. Нам хорошо на свадьбах и крестинах. Так зачем вместо дней рождения святых мы празднуем тот день, когда они ложатся в гроб? Почему мы сегодня величаем день Успения Божьей Матери?

Мы боимся того, чего не знаем. Как сказал Сократ: «Бояться смерти – это приписывать себе мудрость, которой не обладаешь». Пока мы живы – смерти нет. А когда умираем, то не знаем того, что за гробом. Никто оттуда не пришел и не рассказал, каково там, за исключением одного Христа.

Апостол Павел сказал, что если мы не верим воскресению Христа, то вера наша тщетна. Все пустое без этой убежденности в том, что наша душа сотворена по образу Божию и бессмертна.

Эту прописную истину знают даже дети. Однажды я спросил одну маленькую девочку:

– А что было, когда тебя не было?

Она посмотрела на меня с недоумением:

– Как это меня не было? Я была всегда!
– И ты будешь всегда?
– Да, я никогда не умру. Я была всегда раньше и буду всегда.

И то, что знают дети и святые, мы теряем в течение жизни. Когда отпевают покойника, священник поет:

«Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть, и вижду во гробех лежащую, по образу Божию созданную нашу красоту, безобразну, безславну, не имущую вида. О, чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство? Како предахомся тлению? Како сопрягохомся смерти? Воистину Бога повелением, якоже писано есть, подающаго преставльшемуся упокоение».

Разве кто-нибудь решится в эти минуты, глядя на черные платки и землистые лица печальной родни, сказать:

Это невозможно. В случае с Успением Божьей Матери мы радуемся. В чем же разница?

Первая разница в том, что мы не верим Богу и всеобщему воскресению. Мы не верим Самому Богу, сказавшему, что Он сотворил обителей много, и всякому праведнику будет на небе свое особенное, наилучшее для него место. Но если боишься, то, значит, еще не нашел себя и не нашел Бога.

Вторая – в том, что сладость греха и этой временной жизни очевидна, а радость райского блаженства призрачна. Или даже вовсе не известно состояние блаженства, а святость чуждая и пугающая.

И третье – то, что сказал Иоанн Лествичник: «Страх – есть детскость ума и проявление крайнего самолюбия». Какие точные слова. Разве на похоронах мы плачем о покойнике? Нет. Мы плачем о себе, о том, что теперь нам достанется меньше любви и радости. По нам любовь – это все, что можно захватить или присвоить. А смерть – это когда захваченное уходит из рук. Умом мы понимаем, что усопшему в тысячу раз приятнее будет с милующим Богом, чем с нами, вечно спорящими друг с другом. Но вот поди ж ты, и тут мы ищем своего.

Однако страх смерти не вечен. Уже на самом пороге смерти на больных и старых находит усталость от трудов и страха. Надоедает бояться и просто хочется тихо умереть. Рвутся связи, и умирающего ребенка уже не веселит игрушка, а старика уже не радуют родные. Их образы становятся как прозрачные тени. Заботы живых кажутся суетой и глупостью, ибо в полный рост открывается простая истина о том, что единое нужно на потребу – Бог.

Умирая, Марсель Пруст просил принести ему миндального пирожного. А когда откусил, то сказал:

– Я думал, что это будет вкуснее.

Поднимаясь выше, мы находим слова апостола Павла:

– Где ты, смерти жало, где же и мрак и страх твой, прежде бывающий? Отныне ты желанная, неразлучно с Богом сочетаеши. Покою великий субботства таинственнаго. Желание имам умрети и со Христом быти.

С высоты, на которую поднялась душа Павла, видно, что смерть – это не финал жизни, а только одна из дверей, ведущих к Богу. Однажды мы открыли одну такую дверь, родившись в мир. Следующая дверь – смерть. И как знать, может, и она не последняя.

Никто ничего толком не знает ни о смерти, ни о посмертной участи. Церковь премудро не стала создавать канон и учение о смерти, как это сделали древние египтяне, с одной целью: ради сохранения чистоты эксперимента опыта «жизнь».

Есть мутные свидетельства воскресших людей. Есть не утвержденные всей полнотой Церкви откровения старицы Феодоры с ее ужасами мытарств. И есть мысль о том, что Бог молчит неспроста и Он более добр, чем думает эта Феодора.

Если я знаю наверняка, то это не является предметом веры. Нельзя верить в математическую формулу. Ее надо знать. Нельзя знать Бога как формулу, иначе будет знание, и оно не будет равняться любви. В любви должна быть тайна и недосказанность. Она связана, во-первых, с непостижимостью Бога и Его главнейшего дара – любви. А во-вторых, – с отличием природы любви от природы познания. Или любовь – это иная форма познания Бога помимо разума.

Молчание Бога о смерти связано с любовью. Ибо любовь, как написано у апостола Павла, прежде всего, верит, а не знает:

– Всему верит, всего надеется, все переносит, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла.

Смерть – это экзамен на любовь. Если ты любил покойного, а сам покойный был хорошим человеком, чего же ты плачешь? Ему с Богом будет хорошо. Если покойный был злым и вредным, так чего же ты плачешь, ведь ушел мучитель?

Плакать стоит тогда, когда мы живем себе ни то, ни се. Ни Богу свечка, ни черту кочерга. Плакать нужно тогда, когда мы эту жизнь превратили в муку по своей злобе и хорошо и чувствуем, что вполне можем испортить себе и людям жизнь в Раю. Плакать нужно не о смерти, а о собственной глупости, лени и злости, отлучающей нас от Бога.

Радость в день Успения Божьей Матери – это наше исповедование торжества любви. Это наше доказательство веры в Бога. Чем меньше мы боимся смерти, тем больше в нас доверия к бессмертному и вечному Богу. Тем больше веры в то, что мы созданы по Его образу и подобию в жизнь вечную. Тем больше мы исповедуем то, что главное в земной жизни – любовь.

В своем максимуме исчезает даже сама эта дверь очередной комнаты на пути к Богу. Матерь Божия миновала прохождения через землю и какой-то таинственный период ожидания Второго пришествия. Дева Мария прямо перешла в иной мир необычным способом. Она воскресла, как воскрес Христос, как были взяты на небо пророк Илия и апостол Иоанн.

Корень слова «воскресение» – крес. Оно родное словам кресало, искра. Рассматривания Туринскую плащаницу, ученые отметили, что ткани были как бы обуглены выходом некоторой энергии. Этот скрытый пламень есть то, что на нашем убогом языке называется любовь. И мы приближаемся к подобному пламенному и лучистому преображению в той мере, в какой научились любить.

И мы, радуясь успению Божией Матери этой радостью, свидетельствуем о том, что смерть побеждена не только Богом но и теми, кто любит Его. Радостью праздника мы свидетельствуем о том, что блага мира – тлен, и единое нужно на потребу – любовь к Богу и людям. С умилением, как и маленькая рязанская девочка, в этот праздник мы подтверждаем, что смерти нет и что гроб есть только очередная дверь в гости к Богу. Из-под этой двери мы уже сейчас видим лучи света.

– Братие, не хочу оставить вас в неведении об умерших, дабы вы не скорбели, как прочие, не имеющие надежды. Ибо если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним. Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы, живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших; потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде. Потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках, в сретение Господу на воздухе, и так всегда с Господом будем.

Конечно, не всем возможно избежать смертного уныния. Этот лед на сердце томил даже великих святых. Но на Пасху и Успение – Малую Пасху, он тает и отступает и вдохновляет нас на то, чтобы сильнее стремились к Богу и крепче обнимали наших родных и любимых.

В этот день мы вспоминаем, что любовь – это чудо, вытаскивающее людей из собственных сетей страха, уныния и смерти. А главная наша радость в том, что все в надежных руках, и в понимании того, что нас спасает не только знание, но и сердце.

И поэтому стоит просить у Бога и Пречистой Девы Марии мягкого и любящего сердца.

Господи, научи меня любить не бедой, а радостью и смелостью победы Твоего воскресения, которая выше жизни и смерти.

Плачу и рыдаю

Я прихожу домой, а в голове звучат церковные песнопения: «Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть…», «Бога человекам невозможно видети, на Него не смеют Чини Ангельские взирати…». Поётся, и на душе тихо и торжественно.

Сегодня снова было отпевание. Женщина довольно молодая, полная, с многоскладчатым подбородком и расплывшимся спокойным лицом. Дедок и старушка льнули ко гробу, держались за него, без конца что-то поправляли на усопшей… И батюшка не выдержал, прервал службу: «Оставьте усопшую в покое. Чего вы её теребите?».

Дедок всё коротко вскрикивал, старушка уговаривала не кричать. Усопшая, инвалид, диабетик, была, видимо, для них светом в окошке, они явно не могли поверить в её смерть. Уходя, старушечка допытывалась у меня, можно ли положить в гроб очки умершей. Я ответила, что ТАМ они ей ни к чему, а тут как память останутся… Но ответ её не устроил. Так и ушла, неспокойно оглядываясь…

Оплатить требу осталась молодая женщина, пропахшая табаком. Рядом переминался вертлявый молодой человек, где-то я его уже видела. Я сказала, что за панихиды на весь год, за сорокоуст и прочее в лавку подают тысячу рублей, за свечи – отдельная сумма, а за само отпевание жертвуют на храм сколько смогут, цен нет. Она подала две тысячи, взглянула на вертлявого, он кивнул головой. И тут я его вспомнила. Он из ритуального агентства. Они говорят клиентам, что устроят отпевание, и люди уже жаловались, что, якобы, уже оплатили отпевание в ритуальной конторе, а в церкви ещё тянут из них деньги. Ну тогда и «отпевали» бы в конторе, а не везли в храм… Вертлявый и помолился бы…

Несчастным покойным, конечно, не до того, сколько и кто пожертвует за чин отпевания… У них ТАМ свои проблемы, более серьёзные. Ждут мытарства, на каждом банды бесов будут пытаться присвоить драгоценную душу себе… Усопшему нужна молитва, молитва… Если бы этим занялись родные в храме, по пути на погост, у могилы, на поминках, дома в тягучей тишине…

Покойников я не боюсь и не брезгую. Спокойно устраиваю венчик на лбу, укладываю крестик и иконку… Но на днях затрясло – отпевали молоденького мужчину, двадцати трёх лет от роду… Отравился водкой, уже третий за новогодние праздники… Лежит как живой… От мамаши разит перегаром за версту, и услышала только одно, бесстрастное: «Натворил-то чего…». Мало кто плакал, толпа молодых заполнила храм… Поговорила с ними, о том, чтобы рюмку водки с хлебом не ставили на поминальный стол, а зажгли бы свечу перед иконкой и помолились бы за усопшего… Сказала о мытарствах… Один юноша хмыкнул: «Интересное мировоззрение…». Но, впрочем, беззлобно. Ему, похоже, вправду интересно было поговорить на эти темы, но времени не было. Успела сказать: «Фильм видели «Живой»? Там кое-что есть, над чем стоит подумать… Найдите в инете…»…

Высохших старушечек обычно хоронят очень спокойно, иногда нет ощущения, что человек умерший лежит в гробу. Иссохшее тельце, остаток бренный, а хозяйка его уже где-то совсем далеко, уже улетела, ушагала, там её заждались…

Бывают богатые родственники, важные, в мехах, скудные на подаяние на храм и батюшке… Бывают скромно одетые и щедрые, это редко… Такие и к нам, тёткам в лавке, благоволят, доброе слово скажут. Диких рыданий и кликушества не слышала практически, хотя бывают очень тяжёлые, переживательные расставания. Тогда не выдерживаю, тоже плачу… Иногда после ухода людей дышать нечем, словно воздух сгущается…

Как-то вместо нашего батюшки, которого вызвали по делам в епархию, служил священник из другого храма. Он всё делал немного не так – недогоревшие свечки не велел собирать, а сказал расставить по подсвечникам. Иконку оставил в гробу, а не вручил родственникам, как наш… А потом обратился с кратким словом: «Вы сегодня будете прощаться с умершим. А знаете, что такое «прощаться»? Оно – от слова «простить». Вы должны попросить прощения у того, кто умер. Но это достаточно легко. Гораздо труднее постараться самому простить усопшего! Простите ему долги, обиды, отпустите его с миром. Это будет настоящее прощание…». Очень впечатлили его слова…

А однажды хоронили строгого, светлого старика. И с первых мгновений, как началось отпевание, меня вдруг охватило ощущение праздника, торжества. Удивительно, но душа едва ли не ликовала. Я до сих пор помню это отпевание. Глянула потом, когда огарки свечей собирала, в лицо усопшего. Ничего особенного, обычный дед… Но на душе было удивительно хорошо…

Фото «Уходящий в туман», автор Анатолий Лисовский

Православные иконы и молитвы

Информационный сайт про иконы, молитвы, православные традиции.

Почему в церкви хочется плакать

«Спаси, Господи!». Спасибо, что посетили наш сайт, перед тем как начать изучать информацию, просим подписаться на наше православное сообщество в Инстаграм Господи, Спаси и Сохрани † — https://www.instagram.com/spasi.gospodi/ . В сообществе больше 49 000 подписчиков.

Нас, единомышленников, много и мы быстро растем, выкладываем молитвы, высказывание святых, молитвенные просьбы, своевременно выкладывам полезную информацию о праздниках и православных событиях. Подписывайтесь. Ангела Хранителя Вам!

Удивительно, но Часть люди не придают этому никакого значения, считая это явление абсолютно нормальным. Несмотря на это все же многие люди считают это ненормальным явлением и связывают его с чем-то негативным. При этом есть даже такие люди, которые после посещения церкви с такими эмоциями серьезно начинают задумываться о своем поведении в жизни. Что значит плакать в церкви и как это объясняют священники — рассмотрим ниже.

В церкви текут слезы

Почему в церкви хочется плакать существует много мнений. Обращать на это внимание или нет решает каждый сам для себя. Так как каждый человек сам себя программирует на какие-либо поступки и мысли.

Но при этом нужно понимать, что одной из самых главных причин такого явления – это сильная вера в Бога. Основная часть людей, которая искренне верует в Бога при посещении храма испытывает именно такие эмоции. Как правило они проявляются во время проповеди и пении церковным хором. В таких случаях проявляется вся чувствительность человеческой натуры.

Нельзя сказать однозначно, что желание плакать это нормально или ненормально. Ведь человек абсолютно не виноват в своей чувствительности и искренности.

Иногда на вопрос «почему плачешь в церкви?» — некоторые люди отвечают, что это есть явный признак наведения порчи, проклятия или сглаз. Верить в это или нет также личное дело каждого. Но в народе говорят, что, приходя в церковь и проявляя такие эмоции человек как будто чувствует, что с ним что-то не так. И при входе в храм у него появляется сильное желание плакать.

Брать и сестры во Христе. Нужна ваша посильная помощь. Сотворили новый православный канал в Яндекс Дзене: Мир православный и пока мало подписчиков(20 человек). Для быстрого развития и донесения православного учения большему числу людей, просим Вас перейти и подписаться на канал. Только полезная православная информация. Ангела Хранителя Вам!

Для некоторых верующих это даже становится поводом, чтобы посвящать святое место чаще или пойти и исповедоваться. Но утверждать, что это есть так, на самом деле не берётся абсолютно никто. Ведь согласитесь есть категория людей, которая просто не верит ни в какие проклятия или порчи.

Мнение священников

У священников же почему люди плачут в церкви имеется свое мнение:

1. Одни считают, что происходит это из-за ощущения несовершенного мира в котором мы живем. Вовремя нахождения в храме, человек общаясь с Богом получает возможность побыть с самим собой на едине и отдохнуть от мирской суеты. Человек понимает, что мир за пределами храма совершенно иной, не такой спокойный и тихий, в нем меньше добра и понимания. Именно поэтому начинают катится слезы. Он начинает понимать насколько бы было хорошо, если бы наступило Царствие Божье.
2. Вторая часть священников придерживается мнение что такие эмоции провоцирует Дьявол. Он как будто бы специально посылает такие эмоции верующему, чтобы тот не ходил впредь в церковь. В таких случаях батюшка рекомендует не поддаваться этим эмоциям и когда он пройдет все трудности он непременно станет ближе к Богу.

Как правильно поступить если вам захотелось плакать в храме — правильный ответ никто не даст. Нужно просто идти по велению сердца и возможно нужно просто отпустить свои эмоции и обратиться молитвой за помощью к Богу.

Молитвы на поминальной трапезе

МОЛИТВОСЛОВИЯ НА ПОМИНАЛЬНОЙ ТРАПЕЗЕ

Если на поминальной трапезе присутствует иерей, то сначала совершается обычная заупокойная лития, после которой поется Отче наш. и следует благословение трапезы.

Если же в числе присутствующих нет иерея, то после трех обычных поклонов:

Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас. Аминь.

Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас (Трижды с поклонами.)

Слава, и ныне. Аминь. Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради.

Господи, помилуй (Трижды).

Слава, и ныне. Аминь.

Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго.

И заупокойные тропари: Со духи праведных скончавшихся душу раба Твоего (рабы Твоея), Спасе, упокой, сохраняя ю во блаженней жизни, яже у Тебе, Человеколюбче.

В покоищи Твоем, Господи, идеже вси святии Твои упокоеваются, упокой и душу раба Твоего (рабы Твоея), яко Един еси Человеколюбец.

Слава: Ты еси Бог, сошедый во ад и узы окованных разрешивый. Сам и душу раба Твоего (рабы Твоея) упокой.

И ныне: Едина Чистая и Непорочная Дево, Бога без семене рождшая, моли спастися душе его (ея).

Затем трижды произносится сия молитва с 15 поклонами: Помяни, Господи, душу усопшаго раба Твоего (усопшей рабы Твоея) имя (поклон). Елика в житии сем яко человек согреши, Ты же, яко Человеколюбец Бог, помилуй (поклон), и вечныя муки избави (поклон), и Небеснаго Царствия причастником (причастницей) учини (поклон), и душам нашим полезное сотвори (поклон).

После этого поется или читается в качестве предобеденной молитвы Отче наш, за ней следует призывание Божия благословения на трапезу по чину для мирян.

В начале поминальной трапезы прежде других снедей всем предлагается кутия. А пред последним сладким блюдом, каким традиционно подается кисель с молоком (в постные дни с миндальным или маковым), — приносится так называемое пивомедие — сладкий неалкогольный напиток. В заключение все встают и, если трапеза совершается в день погребения или поминовения: в 9-й, 20-й, 40-й дни по кончине и в первую годовщину — поют стихиру на глас 6-й:

Зряще мя безгласна, / и бездыханна предлежаща, / восплачите о мне, братие и друзи, / сродницы и знаемии: / вчерашний бо день беседовах с вами, / и внезапу найде на мя страшный час смертный; / но приидите вси любящии мя, / и целуйте мя последним целованием, / не ктому бо с вами похожду / или собеседую прочее; / к Судии бо отхожду, / идеже несть лицеприятия: / раб бо и владыка вкупе предстоят, / царь и воин, богатый и убогий / в равнем достоинстве: / кийждо от своих дел / или прославится, или постыдится. / Но прошу всех и молю, / непрестанно о мне молитеся Христу Богу, / да не низведен (низведена) буду по грехом моим на место мучения, / но да вчинит мя, идеже Свет животный.

Если же поминовение совершается в других случаях, кроме перечисленных, поется стихира, глас 8-й:

Плачу и рыдаю, / егда помышляю смерть, / и вижду во гробех лежащую / по образу Божию созданную нашу красоту, / безобразну, безславну, / не имущую вида. / О чудесе! Что сие еже о нас бысть таинство?/ Како предахомся тлению, / како сопрягохомся смерти?/ Воистинну Бога повелением, / якоже писано есть, / Подающаго преставльшемуся (преставльшейся) упокоение.

Затем иерей: Во блаженном успении рабу Божию (рабе Божией) имя, преставльшемуся (преставльшейся) вечная память.

В отсутствие иерея старший из мирян: Рабу Божию (рабе Божией) преставльшемуся (преставльшейся) вечная память.

Все: Вечная память (трижды).

Пьют заупокойную чашу и вкушают последнее блюдо. Трапеза оканчивается обычным благодарением.

«Молитва, произнесенная без внимания, это ноль»

О слезах на молитве, Причастии и внимании

Архимандрит Софиан (Богиу; 1912–2002) был одним из самых почитаемых румынских духовников. Знаменитый иконописец, он писал Божественные образа не только на холсте, но и восстанавливал, возрождал образ Божий в душах людей, покрытых мраком суеты и задетых червем греха. Предлагаем читателям ответы архимандрита Софиана на вопросы, касающиеся молитвы и молитвенного делания.

Архимандрит Софиан (Богиу)

— Расскажите нам о слезах на молитве. Могут ли на молитве приходить слезы от диавола?

— Очень обильные! От диавола, но и от естества тоже. Сильная боль, которая случается у нас в повседневной жизни, утоляется плачем, слезами. Есть еще разряд слез истерических. Есть, однако, и слезы радости о земном успехе. И еще есть слезы духовные, которые труднее всего вызываются у нас, — это слезы раскаяния. Они очень благоугодны Богу, когда мы сожалеем о каких-нибудь наших делах, совершённых в жизни, когда каемся всем сердцем; это слезы нашей покаянной молитвы. Эти слезы угодны Богу. Прочие слезы, человеческие, как-то снимают с души тяготу, приносят сиюминутную пользу, но не помогают в молитве.

— Что такое молитва без слов? А молитва пламенная, о которой говорит святой Иоанн Кассиан? [1]

— Молитва пламенная, молитва без слов — это сердечная молитва, о которой мы упоминали ранее, когда сердце наше молится, и молится без слов, днем и ночью; когда благодать Божия действует на нас в такой мере, что все внутреннее наше пылает огнем, подобным благодатному огню, сходящему в Иерусалиме. Вы знаете, что есть такой священный огонь, который сходит в Иерусалиме на Пасху. Этот огонь, пока он не коснулся вещества, пока не стал пламенем свечи, не обжигает. Ты можешь держать его в руках, можешь обдать им свое лицо, он не обожжет тебя. И все же он — свет, он — пламя. Огонь неопалимой купины на Синае не обжигал купину — тамошний куст. Примерно таков и этот огонь в сердце, о котором говорит святой Иоанн Кассиан. Огонь, который не обжигает, но пылает и освещает, как освещает Бог наш человеческий ум и сердце, когда мы жаждем чего-либо Божественного.

— Может ли молитва заменить Святое Причастие, как в случае с некоторыми отшельниками?

— Она не может заменить Святого Причастия! У Святого Причастия своя роль, а роль молитвы — призвать это Святое Тело Ииусово, Святое Причастие. Преподобная Мария Египетская одними молитвами, без Святого Причастия около 47 лет подвизалась в Иорданской пустыне и достигла того, что на локоть возносилась от земли, когда молилась, не будучи причащенной. И все же она нуждалась в Святом Причастии.

Святой Зосима, приходивший к ней в пустыню, запечатлел и подтвердил эту честь святой, молитвой достигшей такой степени — вознесения тела. Материя ее плоти стала такой легкой, что молитвой поднималась над землей. Однако святая во что бы то ни стало нуждалась в Святом Причастии, и оно появилось, будучи принесено преподобным Зосимой, и явилось увенчанием ее жизни. Когда святой Зосима во второй раз пришел со Святым Причастием, он уже не застал ее в живых. Она получила свою порцию святости в последнем Причастии, принятом после 47 лет отшельнической жизни.

Так что у молитвы есть свой смысл, а Святое Причастие — это увенчание этого смысла.

— Почему обязательно нужен духовник, когда занимаются сердечной молитвой?

— Духовник нужен, потому что эта молитва, творимая непрестанно, произносимая очень часто, вводит ее делателя в особые состояния. Например, появляется тепло вот здесь, напротив сердца, чуть выше этого сердца плотяного. Это признак. И кто молится, но не знает, в чем смысл этой молитвы, тот может возгордиться. Чего только не возомнит человек о себе! А духовник может подсказать ему, что это состояние разгорячения — естественное состояние. Пусть он будет спокоен и молится дальше. То есть на этом пути молитвы у молящегося могут возникнуть новые проблемы, с которыми он не знаком, не знает, как их решать, а духовник, имеющий опыт делания этой молитвы, может точно ответить ему на его проблемы.

— Какую роль в обучении сердечной молитве играет молитва, творимая устами?

— Устами ты можешь читать и акафисты, и каноны, а можешь произносить и эту краткую молитву, о которой я упомянул. Однако когда ты произносишь молитву устами, ум твой частенько блуждает где-то далеко, как я уже говорил. И поэтому хорошо будет, чтобы мы были более сосредоточенными, делали над собой усилие. Если нам это не удается с первого раза, мы можем повторить молитву. Будем повторять ее, будем каяться в этом блуждании ума. Будем молить Бога, чтобы Он помог нам собрать наш ум в себе самих, какую бы молитву мы ни совершали, будь то псалмы (псалмы очень красивы, очень сильны), Канон молебный ко Пресвятой Богородице, Канон Ангелу хранителю, Канон покаянный или другие церковные каноны Матери Божией.

Если бы наш ум сосредотачивался на каждом слове молитвы, польза для нас была бы огромной. Но поскольку ум наш блуждает, то мы, помолившись, остаемся теми же людьми, что были и раньше, до того как помолились. В нас ничего не происходит.

Посмотрите, у нас в храме возносятся молитвы, совершается Святая Литургия — это величайшее моление из всех молений Церкви, произносится слово о молитве или еще о чем-нибудь. Но после того как закончится служба и сказано будет слово, в церкви поднимается шум и каждый говорит о чем-то совершенно ином, нежели говорилось на проповеди! Это доказательство того, что в уме и сердце слушавших не осталось почти ничего! Потому что они постоянно отвлекались, все время были рассеянны! И поэтому необходимо в наших молитвах, произносимых вслух, или втайне, или шепотом, сосредотачиваться на каждом слове.

Если нам не удается быть внимательными, повторим молитву сначала. Один раз, два, три, четыре раза, потому что молитва, произнесенная без внимания, это ноль. На нее не бывает ответа со стороны Бога, потому что мы делаем это одними устами, а сердцем далеко отстоим от Него, как говорит Спаситель Христос [2] .

Итак, молитва должна быть сосредоточенной, произносится ли она вслух или совершается втайне! Ведь в книге слова молитвы составлены таким образом, чтобы вести нас к самим себе, к тому центру, где Бог сокрыт в нас. Спаситель говорит нам: Царство Божие внутри вас [3] . А святой апостол Павел говорит: вы храмы Духа Святого [4] . В нас живет Дух Святой [5] . Царство Божие в нас, здесь, благодаря молитвам и всем воззваниям, которые мы обращаем к Богу, Пресвятой Богородице и святым. А если ум наш пребывает в другом месте, эти советы и побуждения не возвращаются к нам, они повисают в воздухе. Мы совершенно не пользуемся ими. Это как если бы мы смотрели на витрину: она уставлена всяческим добром, но между нами и витриной стоит стекло. Мы не можем взять это в руки. Так и такие наши молитвы отделены от нас этой невнимательностью, как стеклом, которое встает между нами и нашей молитвой.

Об этом препятствии я скажу вам вот что: да не будет его!

[1] См.: Прп. Иоанн Кассиан Римлянин. Писания. Собеседование 9. О молитве. Гл. 15. М., 1892. С. 332.